|
Боголюбов Ефим Дмитриевич
|
|
| Viktor | Дата: Вівторок, 19.03.2019, 20:03 | Повідомлення # 1 |
|
Генерал-майор
Група: Адміністратор
Повідомлень: 1990
« 11 »
Країна: 
Статус:  | Когда я играю белыми, то выигрываю потому, что играю белыми. Когда я играю чёрными, то выигрываю потому, что я – Боголюбов.
Ефим Дмитриевич Боголюбов родился 14 апреля 1889 года в селе Станиславчик Киевской губернии в семье священнослужителя.
В 1907 поступил в Киевский политехнический институт, но в 1909 оставил занятия в связи с увлечением шахматами. Как шахматист, выдвинулся в киевских соревнованиях. Вскоре стал одним из ведущих шахматистов Украины. Летом 1914 Боголюбов принимал участие в международном турнире Германского конгресса в Мангейме, во время которого началась Первая мировая война, был интернирован. Боголюбов вскоре женился в Германии на дочери немецкого пивзаводчика и остался там жить. Полностью связей с родиной не прерывал, периодически приезжал для участия в шахматных соревнованиях. В 1920-х годах заметно превосходил в классе всех советских шахматистов, свидетельством чему стало завоевание дважды звания чемпиона СССР (1924 и 1925). В 1925 добился крупнейшего в своей жизни турнирного успеха, опередив в первом московском международном турнире Э. Ласкера и Х. Р. Капабланку.
Игру Боголюбова отличали богатая фантазия в комбинационных осложнениях и вера в свой талант. В 1929 и 1934 Боголюбов проиграл А. Алехину два матча за звание чемпиона мира. Восемь раз становился чемпионом Германии (1928-39), побеждал на международных турнирах в Стокгольме (1919), Берлине (1919, 1926, 1928), Бад-Киссингене (1928), Бад-Наухайме (1935), Штутгарте (1939) и др.
Внес вклад в теорию дебютов, им разработаны система игры в ферзевом гамбите, варианты в королевском гамбите и французской защите. Автор книги «Международный шахматный турнир в Москве 1925 г.».
Умер Ефим Дмитриевич 18 июня 1952, в городе Триберг-им-Шварцвальд. Ушел из жизни, как великий Ласкер. После тяжелого десятидневного турне по Германии не выдержало сердце – умер во сне.
До начала 1990-х годов Боголюбов превратился в фигуру умолчания в советской шахматной периодике, о нём старались не упоминать и партии, выигранные им, не цитировать.
Санкт-Петербург
|
| |
| |
| Viktor | Дата: Четвер, 21.03.2019, 22:01 | Повідомлення # 2 |
|
Генерал-майор
Група: Адміністратор
Повідомлень: 1990
« 11 »
Країна:
Статус: | Третий Всесоюзный турнир-чемпионат – 1924 год
На внутренней обложке 17-го номера «Шахматного листка» за 1924 год под шапкой «III Всесоюзный шахматный съезд в Москве. Встреча заграничных гостей» была помещена фотография только что приехавших из Триберга Боголюбова и Селезнева в окружении известных деятелей советских шахмат. Крайний слева – Иван Голубев, один из сильнейших петербургских, ленинградских первокатегорников, из-за его спины выглядывает Самуил Вайнштейн, руководитель Российского шахматного союза (влившегося, как известно, на 3-м съезде во Всесоюзную шахсекцию), третий слева – Владимир Ненароков, один из сильнейших советских мастеров, как и Илья Рабинович (в центре). Боголюбов – пятый.
ЯВЛЕНИЕ БОГОЛЮБОВА НАРОДУ
Голубев: «На горькие мысли наводит нас результат этой встречи европейского профессионализма с лучшими силами нашего любительства, и здесь мы определенно должны признать свое поражение. Не победа Боголюбова – она была вероятна, – а легкость ее и стиль настолько убедительны, что ставят под сомнение прогресс русского шахматного искусства. Не тонкими комбинациями, на что он большой мастер, не упорной борьбой за уступы позиции побеждал Боголюбов своих противников, а лишь одной голой техникой…
Конечно, кроме идеальной техники не последнюю роль играл в этой яркой победе и тот «чемодан» с теоретическим багажом, с которым не расстается маэстро-профессионал и который к тому же еще имеет не одно секретное отделение. Наиболее интересные партии в смысле борьбы – с Романовским, Богатырчуком и Левенфишем – были решены в дебюте, а дальше лишь «оканчивались» в то или другое число ходов. Только один Созин плохо стоящую партию свел вничью. Из полной победы Боголюбова остается лишь сделать соответствующие выводы нашим маэстро, а ему же пожелать, как новому чемпиону СССР, не пятнать трудовое знамя Республики, а добиваться таких же ярких успехов на международных турнирах»
«Шахматный листок» № 18, сентябрь 1924
Боголюбов: «Хотя еще за границей у меня на основании некоторых данных сложилось представление о небывалом подъеме интереса к шахматам в СССР, однако тот интерес, который проявила широкая публика к чемпионату, превзошел самые смелые ожидания; в особенности приятно отметить увлечение шахматами молодежи (нередко почти детей)…
Устройство чемпионата помимо своей прямой цели было полезно и в том отношении, что содействовало развитию интереса к шахматам как у лиц мало знакомых с ними, так и вовсе не играющих… Однако больше всего развитию интереса к шахматам способствует состязание между лучшими представителями шахматного искусства; поэтому всячески следует приветствовать проект устройства в Москве в следующем году международного турнира, в котором, конечно, приняли бы участие и лучшие представители СССР. Я не сомневаюсь, что к участию в таком турнире удалось бы привлечь не только лучших европейских мастеров, но также Эм.Ласкера и Капабланку.
«Шахматы» № 9, сентябрь 1924
Богатырчук: «Боголюбов в турнире играл блестяще и, показав явное превосходство над всеми нами, легко завоевал первый приз…
В начале октября Романовский, уязвленный утратой звания чемпиона СССР, вызвал Боголюбова на матч. Суть его витиеватого послания сводилась к следующему: «Опираясь на свои достижения в трех Всероссийских турнирах, я полагаю, Вы не откажете мне в праве просить Вас именно со мною вступить в единоборство и тем самым предоставить, может быть, возможность еще раз: Вам – закрепить звание Чемпиона, полученное Вами на недавно законченном состязании, мне – сохранить полученное в 1923 году звание, которое я был вынужден, благодаря Вашей прекрасной игре, уступить в этом году Вам…»
Лучше бы он этого не делал. Результат поединка не оставил сомнений в превосходстве Боголюбова: +5–1=6 (борьба шла до 6 очков, но первые 4 ничьи не считались). Коллеги по-разному объясняли происшедшее. Голубев утверждал, что «Романовский не матчевый, а лишь опасный турнирный противник», и даже назвал его «маэстро-любителем». Левенфиш в ответ заявил, что критик просмотрел главную причину проигрыша – «перевес в технике игры у его противника». В творческом же отношении Романовский был на высоте: «Ни в одной партии Боголюбов не переиграл его на комбинации, и не потому, что его стиль изменился. Я уверен, что с Рубинштейном и Боголюбов обретет вновь и блеск, и темперамент. Но комбинационное искусство Романовского, что характерно вообще для мастеров русской школы, основанной Чигориным, стоит весьма высоко, и здесь победить его не многим удастся».
Романовский проявил и отменные бойцовские качества. Вчистую проиграв первую половину матча (–4=2), он не пал духом, а продолжал упорно сражаться. Результат второй половины был: +1–1=4. Более того, в состоявшемся следом турнире в Ленинграде он нанес Боголюбову единственное поражение!
«Шахматы» № 12, декабрь 1924
Сергей ВОРОНКОВ
Санкт-Петербург
|
| |
| |
| Viktor | Дата: Середа, 27.03.2019, 21:29 | Повідомлення # 3 |
|
Генерал-майор
Група: Адміністратор
Повідомлень: 1990
« 11 »
Країна:
Статус: | Адриан Михальчишин «Неизвестный Ефим Боголюбов»
Все современники были о нем высочайшего мнения. Алехин писал о нем как о выдающемся представителе украинских шахмат. Ласкер в своем учебнике среди современных примеров привел большинство партий Боголюбова. В 1924 г он говорил о Боголюбове в Москве: «Я вижу на его голове венец чемпиона мира». О Боголюбове выпущена хорошая книга в Санкт-Петербурге (на английском языке – бизнес главное; но почему тогда не на немецком?), но она грешит некоторыми неточностями и пропусками.
Боголюбов учился в семинарии 11 лет, а потом в Киевском политехническом институте (в молодые годы его звали Боголюбченко). Здесь непонятно: по одним сведениям, он окончил институт с дипломом агронома, по другим – отучился лишь два курса. (Капа тоже закончил лишь 2 курса Колумбийского университета.) Но интересно, что в 1910 году Боголюбов числился студентом варшавской политехники. Он в королевстве польском играл в те времена много, в том числе два матча с Флямбергом и Сальве.
А вот, можете представить – Капа играет с тройкой талантов из Киева. Это была одна из гастрольных партий кубинца из его тура по Европе.
Ничья. Капа был в хорошем настроении или спешил на свидание, иначе бы еще помучил молодых в этом эндшпиле.
Да, эта тройка могла бы стать мощной силой, если бы не война и не революция. Они мне напомнили нашу великую тройку львовян – Романишин, Белявский и я… Не судьба была им…
Была еще одна партия в 1914 году, но про нее известно лишь то, что Боголюбов разыграл испанку, а Капа победил великолепной комбинацией. A потом играли показательный поединок в Берлине в 1937-м – текст тоже не сохранился.
Боголюбов впоследствии посещал Киев 2 раза – в 1924 г. и в 1942 г. Первый раз сыграл 5 сеансов – 190 партий с результатом +132, –33, =25. А 25 и 26 октября сыграл 2 партии с Богатырчуком – одну выиграл, другая была не окончена в выигранной для него позиции.
В 1942 году он в Киеве не встретился ни с кем (странно, ведь Богатырчук возглавлял Украинский Красный крест, a семья у отца-священника была большая), а потом поехал в Юзовку (Донецк) взять с собой в Германию старого друга мастера Селезнева. Ехали до Триберга трое суток поездами! Думаю, сейчас путь из Донецка до Триберга займет не меньше времени.
Удивительно и другое – два друга Боголюбов и Богатырчук в конце войны очутились в Берлине и прятались в развалинах от советских солдат! Почему они попали в такое опасное положение – непонятно. У Боголюбова ведь был дом на юге, и там они могли пересидеть опасное время.
Два величайших украинских игрока первой половины XX века играли между собой и в эмиграции. Они сыграли в 1944 г. матч в Люблине (тексты партий не сохранились), а единственная партия, известная миру, состоялась в 1947 г. В том же году они встретились в Штутгарте, Боголюбов победил, но партии нет.
По-настоящему Боголь (так его ласково прозвали) научился играть в шахматы в германском плену – с Алехиным они сыграли множество партий. В первую мировую плен был не тем, что во вторую – с офицеров просто брали слово чести и спокойно отпускали из лагеря в город. Одним из «бесчестных», нарушивших слово офицера, был, кстати, будущий маршал Тухачевский, давший деру через Швейцарию. На некоторых турнирах русских интернированных призы устанавливала английская федерация. Во были времена!
Интересно, что интернированные шахматисты сидели в замечательных местах – Триберг, Баден-Баден – это все люкс-курорты. Но даже в этих местах не всем нравилось. Алехина интересовали в жизни лишь шахматы, и странно, что ему хотелось убежать из атмосферы немецкого курорта на фронт санитаром - он не был годен к воинской службе. В 1914 г. немцы в тюрьме в Рамштадте провели обследование русских шахматистов – Алехин, Богатырчук и Сабуpов были признаны негодными, а Боголюбов и Селезнев – годными, хотя в России оба тоже считались негодными. При этом Алехин во вторую мировую стал лейтенантом французской армии!
Одна неизвестная партия интернированных игроков на немецком курорте Триберге в 1917 г. Кстати, приз в этом матче – 100 рейхсмарок – установил для друзей в плену не кто иной, как Алехин, бывший на свободе! Тогда деньги можно было переслать через Красный Крест, хотя шла война. А попробовали бы послать из СССР 100 рублей за границу!
Профессионалам после первой мировой войны жилось нелегко. Боголюбов и Рубинштейн сразу после ее окончания провели год в нейтральной Швеции, где были шахматные меценаты братья Колин. Сыграли пару турниров, очень интересный матч, в котором победу одержал Рубинштейн +5, –4, =3. В 1919 г. Боголюбов выиграл матч у Барделебена +3, =3. В 1920-21 годах сыграл еще два важнейших матча – с Нимцовичем (счет результативных партий +2, –1) и с Алехиным – вничью 2:2. После шведского турне Боголюбов купил виллу в Триберге, а Рубинштейн – ферму цыплят. Боголюбов имел хозяйственную жену, та на первом этаже виллы устроила комнаты для курортников. И бизнес двигался потихоньку, семьи обоих жили, в общем, сносно.
В 1925 году советская шахматная секция не пускала чемпиона СССР играть некоторые турниры за рубежом. Конфликт привел к отказу «Боголя» от советского гражданства. У великого гроссмейстера была непростая жизнь в эмиграции, да еще и Советы прижимали. Потом, после войны, ему два года не давали играть и не пригласили в матч-турнир 1948 г. (как и в АВРО-турнир 1938 г.). Это привело к тому, что он написал в американской русскоязычной газете, что не признает матч-турнир 1948 г. за звание чемпиона мира! То есть, не признал Ботвинника! Хотя, по воспоминаниям того, в 1936 году на супертурнире в Ноттингеме Боголюбов за игрой в карты шутил с Тартаковером и Видмаром, называя их «патцерами», а показав на Ботвинника, сказал: «А вот ему я проигрываю по делу».
Советы ответили ударом и в 1950 году: когда вводили звание гроссмейстера за прошлые заслуги, то претенденту Боголюбову не дали, а дали Рагозину, бывшему не очень сильным игроком. И лишь в 1952-м Боголюбов стал гроссом – за пару месяцев до своей смерти! А он был двукратным чемпионом СССР и трехкратным – Германии!
Внешний вид Боголюбова в 1924 г. журнал «Шахматы» описал так:
«Гроссмейстер – совершенство. Весь от крупной мужественной головы до тупоносых кубических ботинок, короткий, очень полный человек, совершенно квадратный, совершенно четкий, как все 64 клетки сразу».
Через пару лет Р.Шпильман шутя назвал его «Doppelbauer» – сдвоенная пешка. Это после немецкой колбасной диеты!
Или другая зарисовка: «Гроссмейстер страшен. Он смеется одним углом рта, лицо остается каменным, смех вылетает глухими ударами могучей груди. Одним ухом выслушивает приглашение на сеансы и мычит невнятное согласие или отказ».
Или: «С видом олимпийца встает из-за стола Боголюбов».
Воспоминания В.Панова: «Это был тучный, невысокого роста, благодушный человек, напоминавший разъевшегося, сытого, довольного жизнью хомяка. Как-то, к концу московского международного турнира, в первом часу ночи возвращался домой и вдруг на Страстной площади, у стоянки появившихся тогда частных автомобилей, увидел Боголюбова. Хохоча во все горло, пьяный, краснорожий, с распахнутым меховым воротником, он подсаживал в машину двух сомнительных девиц, которые хихикали, жеманились и отбивались, но все же влезли в машину вместе с торжествующим хомяком, и она умчалась по направлению к гостинице» (Интересно, а откуда В.Панов взял, что машина отправилась в гостиницу?) «Я шел и думал, насколько бытовое поведение Боголюбова противоречит нашей советской коммунистической этике и недостойно чемпиона СССР».
Ну и загнул учитель. Это он так думал во времена нэпа! Да, крепко не любили Боголюбова Советы.
У Боголюбова была пара судебных процессов. В одном из них во время первенства СССР 1925 г. журналист Владимир Пяст плохо писал о нем, и дошло до скандала с дракой. Суд по статье 172 Уголовного кодекса приговорил Боголюбова к общественному порицанию! Второй разбирался конгрессом ФИДЕ в 1930 году – было недоразумение с гроссмейстером Мизесом. И опять Боголюбов был неправ!
Санкт-Петербург
|
| |
| |
| Viktor | Дата: Середа, 27.03.2019, 21:36 | Повідомлення # 4 |
|
Генерал-майор
Група: Адміністратор
Повідомлень: 1990
« 11 »
Країна:
Статус: | Адриан Михальчишин «Неизвестный Ефим Боголюбов» (продолжение)
Боголюбов по характеру был типичным рассеянным шахматистом и «влетал» постоянно в разные смешные ситуации. Вот он гуляет с маленькими дочурками в Шварцвальдском лесу. Карманные шахматы при нем. Гроссмейстер углубился в анализ, а девочек потом надо было искать пару часов. Думаю, что попало Боголю от любимой Фриды по полной программе!
Вот он едет на матч с Эйве в 1928 г. В Амстердаме его на вокзале ждет почетный комитет, но Боголюбов приехал по ошибке с пересадкой, и встреча не состоялась.
(Это напоминает историю с другим великим гроссмейстером Василием Иванчуком. Организаторы Дортмундского турнира попросили в 1993 г. пограничников во Франкфурте «выловить» в аэропорту Василия и посадить на поезд в Дортмунд. Не получилось ни первое, ни второе. Василий «выскочил» непонятно куда, огляделся, взял такси и поехал за 300 км!)
На следующий день на назначенную техническую конференцию Боголюбов не успел – его арестовала голландская полиция, приняв за международного афериста по фамилии Либерман. После кутузки веселый Боголюбов постоянно пел на немецком «Их бин айн Либерман – я любимый человек!»
Интересный случай из 1942 г., турнир в Зальцбурге, так называемое первенство Европы. Тяжелый регламент, играть надо 10 туров за 10 дней, особенно бузит Алехин. И на собрании участников решено послать с петицией к организаторам Боголюбова – «местного» шахматного авторитета. Когда Боголюбов только заикнулся об облегчении регламента, то ему немедленно ответили, что «наши доблестные ребята сейчас замерзают под Сталинградом и ни о каких послабленияx не просят». Боголюбов тут же выскочил из комнаты как ошпаренный. Была опасность, что участников самих пошлют на фронт!
Боголюбов имел фантастическое чувство юмора, и у него были свои словечки и выражения – прообраз сегодняшнего «звона» Так, одним из его любимых комментариев по поводу неожиданного хода было: «Такогo Липшютц не ожидал!» Чего он цеплялся к бедному Липшютцу, непонятно, но все вокруг хохотали.
Он любил показывать свою последнюю партию с доктором Таррашем. После эффектного хода он говорил: «Здесь доктору делать уже нечего, и он просто умер!». Черный юмор, но мне не удалось найти документального подтверждения этой шутки. Партию они сыграли намного раньше смерти доктора.
Многие ли у нас знают, что Боголюбов составлял задачи? Вот он посвятил трехходовку памяти 100-летия Стаунтоновского шахматного конгресса в 1951 г.
Интересны отношения Алехина с Боголюбовым. Первым делом после выезда из России Алехин получил приют у Боголюбова в Триберге, тогда там жил и маэстро Селезнев. В ту пору Алехин с Боголюбовым сыграли закрытый тренировочный матч. Потом отношения ухудшились, и в 1924 году Алехин даже ставил ультиматум организаторам Нью-Йоркского турнира – он или Боголюбов! (Боголюбов приобрел большую популярность у американцев благодаря своей веселой натуре. Он не кичился победами и не огорчался от поражений. Он всегда был готов помочь своим соперникам получить приз за красоту. Его имя 4 раза встречается среди премированных партий в Нью-Йорке 1924 г.)
Одним словом, отношения Алехина с Боголюбовым менялись от горячей дружбы до вражды. Однако в 1927 году они помирились, и произошло это очень занимательно. Готовя этот материал, я обратил внимание на странный турнир в Скарборо, Англия в том году. Боголюбов выигрывает почти всё – и вдруг провал в слабом турнире. Выиграл этот турнир Колле, а Боголюбов мог всем соперникам дать сеанс, но набрал 50 процентов. В немецком журнале я прочел, что Алехин был приглашен как гость организаторов, и они с Боголюбовым ночи напролет играли – во что бы вы думали – в двухходовые шахматы! Ну и ребячество!
Затем Алехин и Боголюбов даже отдыхали семьями – был турнир в Бад-Нирендорфе, Алехин с женой и Боголюбов с женой и детьми были гостями организаторов и ездили на экскурсии по окрестным замкам.
Они всегда играли в бридж, самое популярное развлечение элиты того времени. Особенно хорошо играл Капа, ну а Рубинштейн и Нимцович не участвовали в ночных посиделках товарищей. Алехин еще был одним из сильнейших в мире игроков в кригшпиль, игру почти неизвестную сегодня, а в то время чуть ли не чемпионаты мира проводились. Алехин и Капабланка на турнирах в Нью-Йорке после партий страшно боролись в бильярд, где у Капы было немалое преимущество.
Матчи на первенство мира Боголюбов играл с Алехиным в самое неудачное время – тот был в топ-форме. И играл еще лучше, чем с Капой.
Боголюбову нужны были деньги на матч с Алехиным, известно, что полный призовой фонд ему собрать не удавалось – хватало лишь на гонорар Алехину. Представьте себе игру на первенство мира – нет денег на подготовку и секундантов! Как говорили мои знакомые футболисты – «какое питание, такое и катание»! Матч 1929 года Боголюбов с Алехиным играли в разных городах Германии. Интересна анкета в том же году среди читателей «Wiener Schachzeitung»: кого они видят как самого серьезного претендента на звание чемпиона мира. Результаты опроса:
1. Ласкер – 247 голосов, 2. Капабланка – 225, 3. Боголюбов – 123, 4. Нимцович – 65 и т.д.
В Берлине (с 12-й по 17-ю партии) председателем апелляционного жюри был сам Эмануил Ласкер. Кстати, не функционеры и не спонсоры – тогда понимали, что только гроссмейстеры могут принимать правильные решения в сложных ситуациях.
Боголюбов был рекордсменом Германии по сеансам. Сыграл он их сотни – надо же кормить семью! У немцев даже была карикатура – Боголь вслух раздумывает: «Домашний врач рекомендует мне побольше двигаться, но ведь шахматы – это спорт!» Имелось в виду, что во время сеанса он накручивал пару километров.
В 1930 году Боголюбов провел целое турне по северным и балтийским странам, но в Chess Base нет практически ничего из этих партий. Был вторым за Айзеком Кэжденом в Стокгольме (американец в том году выиграл всё и стал считаться кандидатом на матч за звание абсолютного чемпиона США против легендарного Маршалла). Затем Боголюбов играл матч в Гетеборге с Штальбергом, растущей надеждой шведских шахмат. Счет 3,5:0,5 – швед был еще сырой, но Боголюбов его хорошо потренировал. Затем был вторым в Таллинне после Владаса Микенаса, который там родился и жил до переезда в Литву. Микенас победил в личной встрече и считал эту партию одной из своих лучших, и вообще первым серьезным достижением. После турнира болельщики Микенаса поняли, что поединок с таким игроком мирового калибра может стать трамплином к великой карьере. И они предложили Боголюбову сыграть матч из 6 партий. Однако Боголюбов запросил 1000 эстонских крон, что в то время было большой суммой. И матч не состоялся. Вообще, Боголюбов мог играть бесплатно матчи с Алехиным, где ставкой был титул чемпиона мира, а за свое участие в турнирах требовал довольно высокий гонорар, поэтому не раз вступал в споры с организаторами. Власть считала, что шахматисты должны играть бесплатно. Я слышал от Василия Васильевича применявшуюся Боголюбовым фразу, автором которой был великий Шаляпин: «Бесплатно только птички поют!»
Нашелся интересный турнир в Коттбусе 1942 года. Играл Видмар, а он тогда жил в Италии – Любляна была под итальянской властью, провинция ди Любляна. Поделили они с Боголюбовым 1-2 места, сыграли интересный ладейник. Что интересно – место жительства Боголюбова написано: Krakau. Они оба с Алехиным там числились на работе как профессионалы и снимали в Кракове квартиры! Интересно, сохранились ли архивы с их адресами в Кракове?
Считалось, что Боголюбову не давали играть до 1947 года, но вот в английском журнале Chess за 1946 год таблица турнира в Цюрихе с 28 июня по 3 июля. Боголюбов был в Цюрихе месяц, 30 июня сыграл 2 сеанса в Цюрихском клубе, счет 17:7 за 5 часов 30 минут. Еще был сеанс 9 июля в Вилисхофене – 18,5:7,5. Прочитал лекцию о теории – почему-то об итальянской партии, не бывшей тогда особенно популярной.
Турнир был тренировочным и игрался в Цюрихском шахматном обществе.
Итоги: 1. Боголюбов – 3, 2-3. Гроб и д-р Штахелин – по 2,5, 4. Эррат – 2, 5. Янда – 0.
Следует заметить, что сильный мастер Штахелин был много лет президентом швейцарской федерации, а через 50 лет эту же функцию исполнял его сын! Редкая наследственность в шахматном мире!
Свои три главные книги – сборники партий Московского супертурнира 1925 года, Чигорина и собственных достижений – он написал в период пребывания в СССР. Это всего за пару лет – какая работоспособность! Боголюбов также издал несколько книг, ставших классикой жанра на Западе. Одна из них – о своем первом матче с Алехиным, чтобы хоть что-нибудь на этом матче заработать. Другая называлась D2-D4 Gewinnt! (1.d4 выигрывает!) Крепко сказано, но он так и говорил шутя – белыми выигрываю, потому что играю 1.d4, а черными, потому что я Боголюбов! И наконец, классику в Германии и неизвестную у нас Schachschule – «Шахматную школу».
В начале 20 столетия доктор Тарраш считался учителем поколений немецких шахматистов и носил титул Praeceptor Germaniae – так именовали учителя Германии на латыни. После выхода Schachschule и открытия в 1937 году Академии для молодых талантов в Триберге титул перешел к Боголюбову. Он был первым из топ-гроссмейстеров, кто не только писал, как надо играть, а и сам тренировал молодых! И может, его Академия и послевоенная школа стали прообразом школы Ботвинника?
Боголюбов готовил сборные Германии к предвоенным Олимпиадам. (Сам играл за команду на Олимпиаде всего один раз – в 1931-м в Праге. На 1-й доске набрал 12,5 из 17, отстав от Алехина на очко. Германия была 5-й.) В 1952 г. тренировал юношескую сборную ФРГ. Юношей тренировал и до войны – у него занимались Клаус Юнге, будущие гроссы Унцикер и Дарга.
Санкт-Петербург
|
| |
| |
| Viktor | Дата: Четвер, 28.03.2019, 22:13 | Повідомлення # 5 |
|
Генерал-майор
Група: Адміністратор
Повідомлень: 1990
« 11 »
Країна:
Статус: | БОГОЛЮБЧЕНКО И КНЯЗЬ МЫШКИН
Богатырчук: «Приехал я в Москву для участия в третьем Всесоюзном чемпионате уже будучи «капиталистом» (по основной профессии Богатырчук был врачом-рентгенологом и имел в Киеве собственную лабораторию). Три года нэпа уже ясно показали свое благоприятное влияние на внешний облик столицы. Хотя товаров было маловато и их качество оставляло желать много лучшего, они все же лежали на полках магазинов и их можно было купить без карточек. На перекрестках больших улиц появились полицейские (милиционеры), управлявшие движением. Люди стали одеваться много опрятнее, и можно было даже увидеть элегантно одетых. Словом, жизнь начинала брать свое.
В турнире приняли участие мастера Е.Д. Боголюбов и А.С. Селезнев, приехавшие из Германии. Боголюбов еще не принял германского гражданства, решив, очевидно, прежде посмотреть, что и как. Оба новопришельца были безукоризненно одеты, что сразу бросалось в глаза по сравнению с нашим убогим одеянием. Особенно выделялся Боголюбов. Я помнил его еще по Киеву, где он учился в духовной семинарии и был очень скромен и застенчив. Единственное, в чем он был до крайности самоуверен, – что обязательно выдвинется в ряды первых шахматистов мира. Это самовосхваление так не гармонировало тогда с его внешним видом, что мы слегка над ним посмеивались. Теперь уже подшучивать не приходилось. Он вполне обладал присущей славянам способностью к иностранным языкам и, живя в Германии, говорил уже по-немецки, как настоящий немец.
В те времена отели были не по карману Шахматной секции, и нас разместили по частным квартирам. Мы с Боголюбовым и Селезневым жили на квартире у инженера Ю.Г., крупного специалиста в какой-то области, приносившей ему изрядный доход. Они с женой были исключительными хлебосолами с московско-купеческим размахом. Это гостеприимство не вытравила и революция: супруги приняли нас так, как за границей принимают принцев королевской крови.
Наблюдательный и пытливый Боголюбов сразу же разобрался в обстановке в стране. Инцидент со мной открыл ему глаза на многое.
Произошло следующее. Моя жена мечтала о меховой горжетке, и я решил купить ее в Москве. Так как меховых магазинов было мало и цены в них были астрономическими, я, согласно укоренившейся практике, решил купить у частного лица. Через несколько дней, прочитав в газете объявление о продаже нужной мне вещи, я отправился по указанному адресу. Квартира большая, жильцов много, и нужному мне персонажу надо было звонить столько-то раз. Звоню. Дверь открывает какой-то молодой человек и, ни слова не говоря, приглашает войти в комнату, расположенную напротив входной двери. Вхожу, но не понимаю, куда я попал. Комната, по-видимому бывшая гостиная, полна народу. Много детей. Сразу же узнаю, что попал в засаду ГПУ. Ищут какого-то человека, который должен прийти к одному из жильцов. Обилие детей объясняется тем, что в квартире живет учитель музыки, известный детский педагог. Утром детишки отправились к нему на урок, их задержали, за ними вскоре пришли встревоженные мамы и папы, и все вместе они вынуждены были ожидать появления неизвестного преступника.
Вынужден был ожидать и я, хотя продавец горжетки никакого отношения к искомому лицу не имел. У двери сидел какой-то страж из ГПУ, каменное лицо которого показывало совершенно ясно, что ни жалоб, ни расспросов он не приемлет. Знаменитое русское гостеприимство скрасило и тут часы ожидания. Откуда-то появилось кофе с вкусными булочками, и мы утихомирили сосание под ложечкой. Комната все время пополнялась новыми посетителями, но тот, кого ожидали, так и не появился. Моя досада и возмущение усугубились еще и тем, что продаваемая горжетка оказалась ниже всякой критики, ибо была, по-видимому, сделана из меха какого-то домашнего животного.
Но всё на свете проходит, минуло и наше глупое времяпрепровождение. Часа в четыре явилось какое-то начальство, и после тщательного допроса и выяснения наших намерений нам было разрешено отправляться восвояси.
Я опоздал к началу партии на 20 минут, и мои часы шли уже полным ходом. Не шахматисту должен объяснить, что если бы я не явился в течение двух часов, то мне был бы засчитан проигрыш. Но я был разъярен происшедшим и играл столь зверски хорошо, что партию выиграл.
Вечером в дружеской беседе с хозяевами выяснилось, что метод засад в квартирах часто практикуется ГПУ и считается весьма эффективным для поимки «врагов народа». Ну а как с гражданскими правами задержанных, ни в чем не повинных людей, включая малолетних? Читатель, не смейтесь! Интересоваться нарушением этих прав никому из властей и в голову не приходило. Наш Боголюбченко (так его часто называли ввиду украинского происхождения) только почесал в затылке и, вероятно, подумал: «У нас в Германии про такие полицейские меры я не слыхал!» Но ведь всё описанное тут о деятельности ГПУ только цветочки, ягодки будут впереди.
В тот же вечер мне в утешение Алексей Сергеевич Селезнев усладил наш слух своей прекрасной игрой. Сын богатых московских купцов, он получил прекрасное образование, говорил на всех европейских языках и был первоклассным пианистом. По своему незлобивому характеру этот холостяк, оставшийся таковым до самой смерти, очень напоминал князя Мышкина из романа Достоевского «Идиот», причем, как и князь Мышкин, был очень умным человеком. Шахматисты всего мира знают Селезнева по его этюдам, некоторые из них поражают своей гениальностью»
Из книги «Мой жизненный путь к Власову и Пражскому манифесту», Сан-Франциско, 1978
Санкт-Петербург
|
| |
| |
| Viktor | Дата: П`ятниця, 29.03.2019, 22:20 | Повідомлення # 6 |
|
Генерал-майор
Група: Адміністратор
Повідомлень: 1990
« 11 »
Країна:
Статус: | Сергей Воронков «РУССКИЙ СФИНКС»
Ефиму Дмитриевичу Боголюбову не повезло. Чужой среди своих, он не стал своим и среди чужих – на новой родине, в Германии. Впрочем, такова судьба многих изгнанников, особенно из России. Разве чувствовал себя во Франции своим Алехин? Нет, иначе не глушил бы грусть-тоску в стакане, не слал бы окаянно-покаянных писем большевикам…
Но Алехину повезло. Проклятый, как и Боголюбов, при жизни, он после смерти понадобился своей родине-мачехе для поднятия национального духа. Как-никак, первый русский чемпион мира! В начале 50-х о всех его былых грехах перед советской властью в одночасье забыли, и Алехин – вслед за Чигориным – был провозглашен «русским гением» со всеми вытекающими отсюда приятными последствиями, как то: мемориальный турнир, сборники его партий, роман о нем и даже художественный фильм… А Боголюбов так и остался на долгие годы «ренегатом» и «фашистским лакеем». Вот что мог узнать читатель из «Шахматного словаря» (1964), изданного 120-тысячным тиражом: «Б. изменил Родине. Постановлением сов. ш. организации он был исключен из ее рядов, как ренегат, и лишен звания чемпиона СССР… Низко пал Б. после утверждения в Германии гитлеровской диктатуры: активно участвовал во всех мероприятиях ш. организации нацистского «райха» и представляя его, довольно бесславно, на междунар. арене» (стилистическая безграмотность последней фразы лишь подчеркивает убожество текста).
Только четверть века назад официальное отношение к Боголюбову стало меняться в лучшую сторону; в энциклопедическом словаре «Шахматы», вышедшем на закате советской власти (1990), статья о нем уже не содержит никаких политических оценок. Тем не менее, в России до сих пор не издано ни одного сборника партий Боголюбова, ни одной монографии о нем, не считая довольно куцей книжки В. Чарушина «Одна, но пламенная страсть» (1995). То ли в силу инерции, то ли по недосмотру, но даже в «Моих великих предшественниках» Г. Каспарова нет ни одного боголюбовского шедевра (а сколько их у него!) – зато с добрый десяток поражений, словно в доказательство его «нечемпионского калибра»…
Я рад, что приводимая мною – впервые после публикации в 1933 году в парижской газете – статья Алехина о Боголюбове отчасти воздает должное этому удивительному, ни на кого не похожему, гениальному киевскому самородку. Написанная перед вторым матчем между ними, она представляет исключительный интерес. Никогда – ни до, ни после – Алехин не писал так откровенно о Ефиме Дмитриевиче, с которым его связывала искренняя дружба. А какой чудесный русский язык! Это вам не алехинский сборник о турнире в Нью-Йорке 1924 года, который местами напоминает сделанный наспех подстрочник и где отчетливо слышна разноголосица четырех переводчиков. Недаром я так упорно отыскиваю статьи Алехина, написанные им для русских газет и журналов: никакой, даже самый лучший, перевод не в состоянии передать своеобразие и обаяние его стиля. Алехин пишет длинными, довольно сложными по конструкции оборотами, но при этом изумительно ясно формулирует свою мысль, поэтому текст читается без усилий, на одном дыхании. А шарм ему придает скрытая, но всегда ощутимая эмоциональность, которая почему-то полностью исчезает при переводе.
В очень интересной статье «Алехин и Боголюбов» («Шахматы» № 7, 1929) Н.Греков, знакомый с Боголюбовым еще с киевских времен, подметил и такой «дефект»:
«Характерная черта Боголюбова: он почти никогда не играет на ничью и даже больше того – не умеет играть на ничью. Из всех гроссмейстеров у него самый малый процент ничьих в серьезных партиях. Помню, во время своего пребывания в Москве Алехин как-то сказал: “Есть много шахматистов, которые прекрасно умеют играть на выигрыш, но во всем мире только двое-трое умеют играть на ничью”. Боголюбов к последним не принадлежит…»
Друзья-соперники: Ефим Боголюбов и Александр Алехин. Фотография сделана во время их первого матча за мировую корону (1929).
…Перечитывая статью, я вдруг заметил, что она заканчивается словами: «Наконец, последний, невольно возникающий и в известной степени злободневный вопрос: не был ли бы более своевременным матч на первенство с кем-либо из представителей молодого поколения? Как на этот, так и на вопрос о роли шахматной молодежи в настоящем и близком будущем постараюсь дать ответ в следующей статье».
Санкт-Петербург
|
| |
| |
| Viktor | Дата: П`ятниця, 29.03.2019, 22:58 | Повідомлення # 7 |
|
Генерал-майор
Група: Адміністратор
Повідомлень: 1990
« 11 »
Країна:
Статус: | Александр Алехин «Е.Д. БОГОЛЮБОВ»
(По поводу предстоящего моего матча с ним)
I. Прошлое далекое
С Е.Д. Боголюбовым я познакомился в 1912 году осенью, во время виленских турниров. Познакомился – и только; шахматное творчество и возможности его не только на меня – еще малоопытного мастера, но и вообще ни на кого особенного впечатления тогда произвести не могли. Пришел он в турнире, носившем громкое название «международного турнира любителей», правда, вторым; но самый состав турнира был, несмотря на многочисленность участников, достаточно слабым, да и иностранцев в нем почти не было. К тому же я сам был слишком занят своей игрой во Всероссийском турнире мастеров, чтобы уделять много внимания побочным состязаниям. Осталось лишь смутное воспоминание об остро (бесшабашно почти) агрессивном стиле и о любопытстве Е.Д. ко всякого рода дебютным опытам и новинкам.
Но уже немного месяцев спустя мне, в издаваемом в то время моим братом «Шахматном вестнике», пришлось встретить Боголюбова в связи с крупным для такого молодого игрока успехом – выигрышем матча у заслуженного лодзинского мастера, успешного участника нескольких международных турниров Г.С. Сальве. И не только спортивный результат этого матча – достаточно убедительный сам по себе – был интересен; останавливал внимание, главным образом, стиль, в котором Боголюбов его выиграл.
В партиях матча, попавших в печать, пришлось впервые – правда, еще в эмбриональном виде – отметить ту черту творчества Боголюбова, которая и посейчас составляет главную его силу, а именно олимпийски-спокойное (как бы овеянное даже какой-то малороссийской ленцой) умение его использовать до конца малейшее позиционное преимущество с того момента, когда он сознаёт, что такое преимущество у него имеется. Забегая вперед, скажу, что эта характерная черта Е.Д. коренным образом отличает его творчество от метода Капабланки, всегда внутренне готового «обменять» один вид преимущества на другой, поскольку такой обмен представляется ему выгодным или по меньшей мере равноценным. И именно эта черта сближает боголюбовский стиль с моим (в особенности в период до матча в Буэнос-Айресе); в силу этого-то сходства темпа Боголюбов являлся и является для меня одним из самых серьезных противников.
Всероссийский турнир мастеров в Петербурге (фрагмент фото из журнала «Нива» № 7, 1914). Первый снимок в моем архиве, на котором Боголюбов и Алехин запечатлены вместе (между ними Б. Грегори).
Победа над Сальве дала Боголюбову формальное звание русского мастера, и в качестве такового он был допущен к участию во Всероссийском турнире мастеров (Петербург, декабрь 1913 – январь 1914), предшествовавшем памятному Grossmeisterturnier’у 1914 года. Качество и солидность игры Е.Д. несомненно увеличились с 1912 года – но все же он в этом состязании занял лишь 9-е место при 18 участниках; он не дал вполне того, чего от него ожидали, – и уж гораздо меньше, чем сам ожидал от себя. Главной причиной этого относительного неуспеха было, вероятно, его пристрастие к рискованным дебютным новинкам, анализом которых он тогда увлекался.
Расскажу по этому поводу малоизвестный факт касательно моей партии с ним (при первой нашей встрече за доской) в этом турнире. Как-то в середине турнира, когда уже определилось, что у Боголюбова нет шансов на первое место, а мы с Нимцовичем лидировали, – зашел разговор о только что проигранной Е.Д. партии, причем я выразил сомнение в солидности избранной им защиты против классического Ruy-Lopez’а (дебют Рюи Лопеса – старинное название испанской партии). «Вы ошибаетесь, – возразил Боголюбов, – и если вы изберете Ruy-Lopez в нашей партии, я попытаюсь вам это доказать».
Партия наша должна была по расписанию играться в предпоследнем туре, чуть ли не через две недели после этого разговора, – и за это время я успел о нем позабыть. И только когда Боголюбов действительно избрал свою более чем рискованную защиту, я невольно насторожился. Что это: бесшабашный оптимизм, деморализация (дескать, все равно турнир не удался) или тонкий психологический расчет? Как бы то ни было, уже через очень немного ходов оказалось, что шахматная правда на моей стороне: я выиграл фигуру за одну лишь пешку. Но «психология» (сознательная или подсознательная – не знаю и до сих пор) была на стороне Боголюбова.
Смутно-неловкая мысль, что противник в такой ответственный момент турнира ни с того, ни с сего фактически «дарит» мне очко, очевидно, так на меня подействовала, что я не принял элементарных мер для защиты своего короля, – и Е.Д. со свойственной ему уже тогда «гладкой» манерой спокойненько скушал меня. Кажется, это единственная партия (значение которой было в том, что она чуть не лишила меня права участвовать в Grossmeisterturnier’е, оказавшемся поворотным пунктом моей карьеры) за всю мою деятельность, которая стоила мне бессонной ночи.
Следующая встреча с Боголюбовым – в Мангейме, накануне войны. В этом своем первом международном состязании Е.Д. добился вполне почетного результата – 50 процентов – и, быть может, достиг бы и большего, если бы не случилось непредвиденного и оба мы (вместе с девятью другими русскими шахматистами), вместо мирного окончания турнира, не начали хождения по немецким тюрьмам. Сначала – Hauptwache (гауптвахта – нем.) в Мангейме, затем (для меня) – военная тюрьма в Людвигсгафене, затем – Раштатт, наконец – под надзор полиции в Баден-Бадене. Из всех этих мытарств сидение в раштаттской тюрьме было самым длительным и, пожалуй, самым колоритным. Мне пришлось делить камеру с Е.Д., мастером И.Л. Рабиновичем и неким С.О. Вайнштейном, в то время прилизанным студентом-технологом, всячески заискивавшим перед ответственными деятелями русского шахматного движения, теперь – одним из наиболее рьяных цепных шах-псов Крыленки.
Житье в тюрьме было достаточно однообразное – ни книг, ни газет, ни, разумеется, шахматной доски. И вот принялись мы с Боголюбовым часами играть в шахматы «не глядя». Хотя Е.Д. никогда не специализировался в этой области, он, как и всякий крупный мастер, в состоянии играть несколько партий одновременно не глядя – и борьба наша в большинстве случаев была очень занимательна. Был в ней, правда, вынужденный перерыв, когда меня за то, что я осмелился улыбнуться во время общей прогулки (обязательным «гусиным шагом») по тюремному двору – посадили на четыре дня в «одиночку» (есть и более «романтичная» версия: см. воспоминания Ф.Богатырчука в моей статье «Русский сфинкс-6»). И все же скажу, что и это наказание, и вся атмосфера раштаттской тюрьмы с единственным ее смотрителем и его дочерью, три раза в день приносившей нам еду и весело с нами болтавшей, – представляется теперь каким-то идиллическим, почти милым воспоминанием по сравнению с – увы – слишком многим известным домом на Екатерининской площади в Одессе (там весной 1919 года помещалась губернская ЧК, в подвале которой Алехин сидел в ожидании расстрела)...
После освобождения из Раштатта – Баден-Баден, мой быстрый отъезд оттуда, благодаря случайности или счастью (для тех, кто в них верит); выезд – вскоре после меня и по моему способу – П.П. Сабурова и Ф.П. Богатырчука и сидение остальных русских шахматистов в Германии до окончания войны (только Б.Е. Малютин был после долгой переписки через полтора года на кого-то обменян и тоже мог вернуться на родину).
Боголюбов остался на чужбине на неопределенное время. Нет сомнения, что, в особенности в первое время, ему, не знавшему ни слова по-немецки, когда он приехал в Мангейм, было очень и очень нелегко. Но в конечном итоге это испытание явилось поворотным пунктом в его жизни – и шахматной, и личной.
Вынужденное бездействие, сперва в Баден-Бадене, затем в Триберге, заставило Боголюбова по-настоящему подумать о шахматах и понять, что, не только играя, а работая над развитием своей техники и творческой мысли, он сможет превратиться из очень талантливого, но все же неуравновешенного игрока с несомненным налетом Kaffehausstyl’я (кафейный стиль – нем.) в одного из первых шахматных художников современности.
Работа над собой за этот период (1914–1919) была им проделана действительно огромная, и результаты ее не замедлили сказаться: с первых же послевоенных состязаний имя Боголюбова (еще без сравнения со «сверхигроками» Ласкером и Капабланкой, но уже в сопоставлении с кандидатом в чемпионы Рубинштейном) произносится с любопытным уважением: er ist der kommende Mann (он восходящая звезда – нем.). И даже тот факт, что он не берет первого приза в первых послевоенных турнирах (Гётеборг и Берлин 1920), ставят в вину не его «молодости» (правда, ему уже за 30 лет), но избытку темперамента. Стиль его и то неуловимое, что заставляет даже самую большую «mazette» (растяпа – фр.) почувствовать подлинного нового художника, – подкупают.
Карлсбад, 1923. На этом турнире Боголюбов и Алехин встали вровень, разделив 1–3-е места вместе с Мароци.
Санкт-Петербург
|
| |
| |
| Viktor | Дата: Неділя, 31.03.2019, 22:17 | Повідомлення # 8 |
|
Генерал-майор
Група: Адміністратор
Повідомлень: 1990
« 11 »
Країна:
Статус: | Александр Алехин «Е.Д. БОГОЛЮБОВ» (продолжение)
В таком совершенно новом виде я встретил Боголюбова в 1921 году, по своем исходе из СССР. Перемена, начиная с внешности, разительная. Вместо худощавого молодого человека, еще не видевшего ясно своего пути и только хотевшего, чтобы в него верили, – я увидел плотного, самодовольного и самоуверенного мужчину, знающего, что он в избранной им области нечто, знающего, что и людям придется с этим считаться. За первые шесть лет моей послевоенной шахматной деятельности (до матча 1927 года) мне пришлось встретиться с Е.Д. в целом ряде международных турниров; и я должен признать, что, несмотря на тот факт, что как при индивидуальных встречах, так и в турнирных итогах (из восьми турниров, игранных за тот период, я был впереди Боголюбова пять раз, два раза наравне и один раз позади него) мне удавалось его опередить, – ни у меня, ни, вероятно, у широкой публики не было абсолютного убеждения, что спор между нами окончательно разрешен.
Причин такого нежелания склониться перед простой «статистикой» было, думается, две: 1) чисто формально Боголюбов имел в своем активе один успех, которого мне не удалось иметь, – он в Москве в 1925 году получил первый приз впереди Ласкера и Капабланки; 2) сравнительные спортивные неуспехи его по отношению к моим отнюдь не было бы преувеличением объяснить в известной мере тем фактом, что Боголюбов далеко не всегда умеет принудить себя с достаточной серьезностью отнестись к данному противнику и к данному состязанию. Некоторую роль в этих неудачах играли и играют особенности его яркого шахматного темперамента, индивидуальная сторона его стиля. Об этих особенностях я и хочу поговорить в связи с недавним прошлым – его вызовом меня на борьбу за мировое первенство и матчем 1929 года.
II. Прошлое близкое
С идеей мирового первенства Боголюбов носился уже достаточно давно; еще в 1921 году, тотчас же по выигрыше Капабланкой матча у Ласкера, Е.Д. послал новому чемпиону не то вызов, не то запрос – на каких, дескать, условиях Капабланка согласен защищать свое звание.
Кубинец ответил тогда, помнится, что он готовит новые правила для матчей на первенство мира, которые в ближайшее время и опубликует. Правила эти, действительно, получили общее признание наиболее видных мастеров на лондонском турнире 1922 года, и на их основании игрались оба следующих матча на первенство. Вызов Боголюбова так и не имел последствий: так же оказались безрезультатными разговоры о матче после его блестящей московской победы в 1925 году.
Главной причиной этих неудач был, по-видимому, тот факт, что каждый раз, когда имени Капабланки в тот период противопоставлялось какое-либо другое имя – Боголюбова ли, мое ли, – неизменно в известной, специфически настроенной части шахматной печати выдвигалась другая идея – матча-реванша Ласкер – Капабланка; и приводились доказательства, что прежний чемпион n’a pas desarme (не обезоружен – фр.) и блестяще подтвердил свои права в 1924 году в Нью-Йорке. Эта «контрпропаганда» регулярно приводила к тому, что оба проекта проваливались, – и если бы не оказалось удачной конъюнктуры в Аргентине, Капабланка и до сих пор оставался бы чемпионом.
Первый матч между Алехиным и Боголюбовым вызвал ажиотаж, особенно среди русской эмиграции. Обложка парижского журнала «Иллюстрированная Россия».
Итак, Боголюбову после Буэнос-Айреса, как и мне в свое время, пришлось вооружиться терпением, ждать благоприятного стечения обстоятельств. Судьба пришла к нему на помощь сравнительно быстро: уже к осени 1928 года он получил в глазах шахматной «общественности» достаточный формальный повод для вызова; поводом этим была победа Е.Д. в киссингенском турнире. Выигрыш этого турнира был знаменателен во многих отношениях, но главный вес его заключался в том, что Боголюбов во второй раз перегнал Капабланку. И перегнал не того бесконечно самовлюбленного чемпиона, который считал и заставлял считать своих слепых поклонников, что каждый его относительный неуспех (Нью-Йорк 1924, Москва 1925) является не стоящей внимания случайностью; нет, человека, специально приехавшего в Европу с целью в ряде турниров «раздавить всё и вся» и тем доказать, что Буэнос-Айрес не должен идти в счет. И вот этот-то первый турнир «с Капабланкой» Боголюбов выиграл почти шутя. Немудрено, что в двух странах – Германии и Голландии – нашлись люди и организации, готовые финансово поддержать вызов Боголюбова мне; немудрено, что матч быстро и безболезненно осуществился. Результат известен, и перипетии его в свое время подробно описал Е.А. Зноско-Боровский на страницах «Последних новостей». Мне же за эти годы не довелось высказать свое мнение об этом состязании, о причинах его результата и возможных из этого результата выводах. Постараюсь сделать это теперь.
«Держать экзамен» перед самим Эмануилом Ласкером – задача не из легких. Тем более что экс-чемпион мира здесь в роли не зрителя, а судьи!
Силу Боголюбова со времени его памятного трибергского сидения создали два фактора: 1) его почти никогда не изменяющий ему боевой темперамент и безграничная вера в себя; 2) объективное его самопознание как шахматиста – борца и художника. Для достижения спортивного успеха важны оба фактора – но второй сравнительно редко можно встретить у мастеров, в особенности в той мере, как у Е.Д., который целый ряд лет потратил на то, чтобы усовершенствовать характерные особенности своего стиля и по возможности устранить его дефекты.
Рисунок из журнала «64 – Шахматы и шашки в рабочем клубе» (1929).
В этом постоянном самоусовершенствовании, соединенном с большой дозой законной в общем самоуверенности, – главный секрет триумфов Боголюбова. Но как за доской, так и вне ее всякая «сила» в известный момент и при стечении обстоятельств может превратиться в «слабость». И, думается, я угадываю верно, почему так случилось с Е.Д. во время нашего с ним матча.
Во-первых, перед самым началом матча Боголюбов сделал ошибку, вполне понятную при его оптимизме: он принял участие в большом и ответственном карлсбадском турнире 1929 года (где я присутствовал лишь в качестве корреспондента «New York Times») – и в итоге пришел 8-м. Такой результат (уже не говоря о влиянии снисходительно-насмешливого отношения толпы и прессы, обычно судящих на основании лишь формальных данных) не мог не повлиять на настроение даже самого отъявленного оптимиста. Естественно поэтому, что Е.Д. приступил к матчу не с обычным своим подъемом, и психологические результаты этого подхода не замедлили сказаться тотчас же после первой партии матча.
Как известно, мне посчастливилось в обоих матчах на первенство выиграть первую же партию, и оба раза в стиле, дававшем неточное представление о значении и силе моих противников. Но как бесконечно разно восприняли они это поражение! В то время как Капабланка был просто зол на «казус», больно уколовший его самолюбие, и ничуть не сомневался в тот момент в благоприятном для него исходе матча, – в облике Боголюбова, когда мы с ним встретились на следующий день после первой партии, нельзя было не уловить той, столь ему вообще не свойственной, «беспокойной ласковости взгляда», которая уже не покидала его до конца борьбы. Человек со случайно, временно надломленной психикой – вот чем был Е.Д. во время нашего матча. И есть еще другое, вероятно, главное. Сосредоточив себя на самоусовершенствовании, Боголюбов проглядел (или недооценил) того основного принципа всякой борьбы, который гласит не только «познай себя» (он познал), но и – «познай своего врага». В невосприятии этого второго постулата Боголюбовым я и усматриваю главную причину моей внешне убедительной матчевой победы над ним. В то время, например, когда я, годами изучая особенности – не только шахматные, но и человеческие – Капабланки, готовился к решительной схватке с ним, – Боголюбов со своей олимпийско-малороссийской беспечностью раз и навсегда убедил себя в несложной формуле, что, дескать, «Капабланка – совершенный техник» (что было абсолютно неверно, так как кубинец не был никогда совершенен и, главное, далеко не только техник). В результате такого одностороннего понимания Е.Д. в индивидуальных встречах регулярно оказывался жертвой Капабланки.
В СССР матч 1929 года тоже широко освещался, несмотря на резко негативное отношение к обоим шахматистам. Фото из журнала «Шахматный листок».
Санкт-Петербург
|
| |
| |
| Viktor | Дата: Неділя, 31.03.2019, 22:28 | Повідомлення # 9 |
|
Генерал-майор
Група: Адміністратор
Повідомлень: 1990
« 11 »
Країна:
Статус: | Александр Алехин «Е.Д. БОГОЛЮБОВ» (продолжение)
Почти то же относительно восприятия Е.Д. моего шахматного «я». Каким легкомыслием, например, звучит его сделанное Зноско-Боровскому после матча заявление, «что он ожидал от Алехина лишь того стиля, какой тот выявил против Капабланки». Как будто Боголюбов не встречался со мной и не мог изучить моего шахматного лица за предшествующие 15 лет! Как будто он не мог перед этим важнейшим для него состязанием вдуматься в мои недочеты и постараться их использовать!
И вместе с тем, несмотря на указанные психологические минусы, я должен констатировать, что Боголюбов далеко не явился мне легким противником. Борьба с Капабланкой была по ряду причин труднее психологически – в чисто шахматном же отношении победа над Е.Д. досталась мне, несомненно, тяжелее, нежели над кубинцем. У Капабланки труднее выиграть отдельную партию, чем у Боголюбова, но при игре с ним не испытываешь и тени той напряженности, необходимости быть каждый момент начеку, как при схватке с теперешним немецким чемпионом. В чисто же художественном отношении Боголюбов в своем матче показал несомненно больше, чем Капабланка: три из пяти им выигранных партий (5-я, 14-я и 18-я) являются действительно первоклассными образцами беспощадного использования небольшого позиционного преимущества. Словом, несмотря на указанные неблагоприятные факторы и принимая их в расчет, Боголюбов, несомненно, вышел с честью из первого матча на чемпионат.
III. Настоящее
Теперь я получил новый вызов от Е.Д. на 1934 год. О формальных правах его говорить не приходится: в двух крупнейших турнирах, имевших место после нашего матча (Сан-Ремо и Блед), он добился прекрасных успехов (III и II призы) и в индивидуальных встречах имеет против меня за послевоенный период значительно большее количество выигрышей, чем кто-либо из других мастеров (семь против четырех у Капабланки и двух у нескольких других; точнее, только у двух: Нимцовича и Ейтса).
Блед, 1931. Историческое достижение Алехина: его отрыв от второго призера Боголюбова составил 5,5 очка! Рисунок из югославского журнала «Sahovski glasnik» с автографами соперников.
Как и в прошлый раз, ему, вероятно, удастся обеспечить финансовую сторону состязания – но, конечно, не эта сторона интересна для шахматной публики. Интересен лишь вопрос: что может дать этот новый матч в спортивном и художественном отношениях? Мне лично думается, что многое, и вот почему: несмотря на то что за последние годы мне удалось добиться значительно высших турнирных успехов, чем Е.Д., наши индивидуальные результаты с ним за этот срок (+1–1=2), формально равные, скорее окажутся в его пользу, если к ним применить качественный критерий. Если обе решенные партии можно признать более или менее равноценными, то нельзя объективно того же сказать о ничьих; в одной из них (Сан-Ремо) я, правда, имел некоторое время позиционный перевес – но зато в другой (Блед) Боголюбов имел явно выигрышное положение и не добился победы лишь благодаря случаю, имеющему место в подобных серьезных партиях примерно один раз на сто. И поскольку Боголюбов на этот раз серьезно отнесется (хотя бы уже в силу предыдущего опыта) к особенностям стиля своего «врага», – матч обещает быть весьма напряженным спортивно и содержательным качественно. Добавлю все же, что при полном признании высокого класса своего противника я имею полную веру, что мне и на этот раз удастся удержать свое звание, – уже потому, что и я, в силу причин, о которых не время распространяться, в первом матче не дал своего максимума. Но задача, во всяком случае, будет не легка.
В связи с проектом матча крайне интересно было, между прочим, прочесть заявление шахматного редактора «Возрождения», гроссмейстера С.Г. Тартаковера, о том, что «Боголюбов, несомненно, усилился со времени первого матча». Исходи такое заявление от кого-либо другого, оно не могло бы быть встречено без доли скептицизма: ведь всякому, интересующемуся ходом международной шахматной жизни, известно, что наиболее блестящие успехи Боголюбова (Пьештяни 1922, Москва 1925, Киссинген 1928) достигнуты им были в период до матча 1929 года. Однако в данном случае Тартаковер, очевидно, руководствуется не статистикой, а своим качественным анализом творчества Е.Д. за последние годы; если это так, то ему и книги в руки... И, главное, суть не в том, усилился или не усилился Боголюбов, – он достаточно большой шахматист, чтобы оказаться опасным, будучи самим собой, прежним Боголюбовым. Как с таковым и нужно будет с ним считаться.
Второй матч Алехин – Боголюбов (1934) не вызвал в мире такого живого интереса, как их первое единоборство. И это понятно: лучшие годы Ефима Дмитриевича были уже позади…
Наконец, последний, невольно возникающий и в известной степени злободневный вопрос: не был ли бы более своевременным матч на первенство с кем-либо из представителей молодого поколения? Как на этот, так и на вопрос о роли шахматной молодежи в настоящем и близком будущем постараюсь дать ответ в следующей статье.
«Последние новости» (Париж), 1 и 2 октября 1933
Эпилог. Между этим снимком и тем первым, на котором два великих русских шахматиста были сняты вместе, дистанция в 27 лет. «Алехин и Боголюбов анализируют в Варшаве свою партию. За столом сидит (в штатском) генерал-губернатор, рейхсминистр д-р Франк… Крайний справа Юнге» (фото и подпись из журнала «Deutsche Schachzeitung» № 11, 1941).
Санкт-Петербург
|
| |
| |
| Viktor | Дата: Неділя, 31.03.2019, 22:54 | Повідомлення # 10 |
|
Генерал-майор
Група: Адміністратор
Повідомлень: 1990
« 11 »
Країна:
Статус: | Генна Сосонко «Осудить или понять?»
Нынешняя мечта ФИДЕ – включить шахматы в программу Олимпийских игр – была реализована в 1936 году в Германии, правда, главная Олимпиада проводилась в Берлине, а шахматная – в Мюнхене.
В центре – первый президент ФИДЕ Александр Рюеб. Сидят – крайний слева Александр Алехин, справа – Ефим Боголюбов (1929).
В Мюнхене победила сборная Венгрии, как правило, хорошо выступавшая в довоенных Олимпиадах, второе место завоевала Польша, и только третье досталось шахматистам Германии
Хотя бронзовые медали были вполне пристойным результатом, в немецких газетах того времени писали о неудовлетворительном выступлении «Великой Германии». Ведь и Олимпийские игры в Берлине, и соревнования в Мюнхене были организованы, чтобы показать превосходство арийской расы, а тут «какие-то венгры», «какие-то поляки».
Очевидно, что выступление немецкой команды могло быть еще лучшим, если бы за сборную выступил натурализовавшийся в стране Ефим Боголюбов. В 1933 году Ефиму Дмитриевичу было предложено занять пост государственного тренера по шахматам, и он согласился. С одной стороны - в зыбкой жизни профессионала, зависящего от выступлений в турнирах и сеансов одновременной игры, наступила перемена к лучшему – появилась регулярная заработная плата, с другой – гроссмейстер подвергся критике: ведь к власти в стране пришли нацисты, а заняв такую должность, Боголюбов становился служащим государственного аппарата. Наверное, у Боголюбова были свои резоны, тем более, что в семье подрастали две дочери.
Не думаю, что недавнего претендента на мировой титул не пригласили в команду из-за того, что в составе сборной «Великой Германии» предпочтительнее было видеть «настоящих арийцев». Полагаю, что участие в сильном ноттингемском турнире, совпавшим по срокам с мюнхенской Олимпиадой, по всем параметрам оказалось для Боголюбова привлекательнее.
Капабланка – Боголюбов, Ноттингем 1936. После обоюдных ошибок партия закончилась вничью.
Санкт-Петербург
|
| |
| |
| Viktor | Дата: Понеділок, 01.04.2019, 22:28 | Повідомлення # 11 |
|
Генерал-майор
Група: Адміністратор
Повідомлень: 1990
« 11 »
Країна:
Статус: | Владимир Нейштадт «Загадка от чешского мастера Амоса Покорны»
Скан одной шахматной публикации, появившейся в 1925-м в газете «Курьер» (издавалась в городе Брно).
И вот что редактировавший тогда отдел в «Курьере» чешский мастер Амос Покорны пишет, публикуя это фото молодого импозантного Ефима Дмитриевича (перевод с чешского):
«Боголюбов, победитель шахматного турнира в Бреслау, одно из наиболее симпатичных явлений послевоенных шахмат; он родился в 1891 году, русский по национальности, жил до 1914-го как чиновник на хозяйстве бывшего помещика, а ныне также шахматного мастера Селезнева. В 1914 году он приехал со многими своими земляками участвовать в международном турнире в Мангейме. Когда вспыхнула война, турнир был искусственно прерван и русские участники были интернированы в Триберг. Боголюбов, который был, как и остальные, рано освобожден к свободному пребыванию в Баденской области, обосновался в Триберге, где и живет с этого времени постоянно. К своим успехам (I приз на пьештянском турнире 1922 г., 5 приз (точнее – 7-й – В.Н.) на международном турнире в Нью-Йорке, 1924, официальный чемпионат Всесоюзного шахматного союза, Москва, 1925) он теперь добавил и замечательную победу в Бреслау».
Удивительно! Неужто Боголюбов служил чиновником у «бывшего помещика» Селезнева?! В ответ на мои сомнения Ян прислал мэйл: «Амос Покорны мог об этом написать со слов самого Боголюбова, он его лично знал, играли в одних турнирах, например, в моравско-остравском. Вообще Боголюбов часто играл в Чехословакии в турнирах, давал сеансы одновременной игры. И в нашем городе Брно он тоже бывал».
Участники турнира в Моравской Остраве – 1923.
1-й ряд (с лева на право) – третий Боголюбов.
Как известно, Боголюбов учился на агронома в Киевском политехническом… Получил ли диплом об его окончании – вот с этим неясно, но и в качестве агронома недоучившегося будущий гроссмейстер, наверное, мог бы сгодиться в помещичьем хозяйстве Селезневых. Вопрос в другом – нужен ли им был такой работник, который постоянно в разъездах на турнирах и матчах в Киеве, Санкт-Петербурге, Варшаве, Вильно, Лодзи?! В общем, загадал Амос Покорны загадку…
Санкт-Петербург
|
| |
| |
| Viktor | Дата: Середа, 03.04.2019, 22:14 | Повідомлення # 12 |
|
Генерал-майор
Група: Адміністратор
Повідомлень: 1990
« 11 »
Країна:
Статус: | Владимир Нейштадт «Осень 2005-го, Триберг-им-Шварцвальд, заброшенный давно и почти опустевший хаус Боголюбова»
…Когда мы с Владимиром Паком уже завершали «Князя Мышкина...», мой соавтор побывал в Триберге-им-Шварцвальде. Привожу с небольшими сокращениями его отчет о той туристской поездке осенью 2005-го, вошедший в нашу книгу: «Славный курортный городок встретил меня мелким надоедливым дождем. Но, несмотря на ненастную погоду, отели местечка и частные пансионаты были заполнены курортниками. Великолепный горный воздух, потрясающие виды Шварцвальда привлекают отдыхающих в любое время года.
От железнодорожной станции местным автобусом добираюсь до центра городка.
– Как найти дом Боголюбова? – спрашиваю по-немецки у встречных прохожих. Одни недоуменно пожимают плечами. Другие как-то даже растерянно оглядываются, советуют обратиться в городской магистрат. Но вот невысокий паренек в очках уверенно показывает – там, за этими домами.
Двигаюсь по Hauptstrasse мимо отеля «Виктория», ратуши, полицейского управления, банка – вверх, ближе к горам. Здесь главная улица Триберга сворачивает направо, где магазины сувениров, известный на всю Германию музей часов, а также краеведческий музей (Heimat Museum).
Начало «боголюбовской» улицы
Отсюда и берет начало Wallfahrtstrasse, она убегает далеко в горы. Останавливаюсь возле дома №19. Я у цели! На фасаде здания огромная надпись HAUS BOGOLJUBOV и множество крючков непонятного назначения. То ли на них вешали оконные ставни, то ли какие вывески…
В сравнении с примыкающими домами боголюбовский выглядит старым, неухоженным. Сеть мелких морщин на грубо побеленных сероватых стенах. Заросший паутиной отдельный вход – очевидно, предназначавшийся для жильцов пансиона. Крохотный палисадник с пожухлой травой, смятыми растениями… На главном входе прорези для почты и старые медные таблички – E.Bogoljubow и W.Stokberger. Справа от двери кнопки звонков. На мои настойчивые сигналы никто не откликается. Стою, жду. По обеим сторонам двери нарисованы шахматные фигурки – король, ферзь, ладья, слон, конь, пешки.
На этой улице жили Боголюбов, Селезнев, Алехин…
Где-то в глубине дома зажегся свет и тут же погас. Потом соседи расскажут, что все жильцы давно разъехались кто куда, осталась одна из дочерей гроссмейстера, она ведет уединенный образ жизни, ни с кем не общается. Правда, кто-то все же ее изредка навещает…
 
Возле дома у дороги на деревянных ножках стенд с портретом Боголюбова.
Санкт-Петербург
|
| |
| |
| Viktor | Дата: Середа, 03.04.2019, 22:35 | Повідомлення # 13 |
|
Генерал-майор
Група: Адміністратор
Повідомлень: 1990
« 11 »
Країна:
Статус: | Владимир Нейштадт «Гроссмейстерский титул как индульгенция»
Вот уж, наверное, всласть наговорились друг с другом Ефим Боголюбов и Алексей Селезнев, приехавшие в октябре 1947 года в немецкий городок Ханау на турнир памяти первого чемпиона мира среди шахматистов-любителей, выдающегося этюдиста Г.Матисона. Оба не ждали от жизни ничего хорошего. Правда, угроза оказаться в тюрьме за членство в нацистской партии над Ефимом Дмитриевичем уже вроде как развеялась. Но он все еще был невыездным, активно играя только в турнирах на территории, контролируемой Тризонией (союзниками СССР по антигитлеровской коалиции).
Соперник Боголюбова – Элмарс Земгалис, один из сильнейших шахматистов-ди-пи (перемещенных лиц)
Ф. Богатырчук («Мой жизненный путь…»): «Хотя комиссия по денацификации не нашла в его (Боголюбова – В.Н.) поведении ничего плохого, Международная шахматная федерация, находившаяся всецело под влиянием ультимативных требований советской стороны, не только запретила ему участвовать в международных турнирах вне Германии, но и не пригласила на матч-турнир за звание чемпиона мира, вакантное после смерти Алехина».
Однако на первом (июль 1946-го) послевоенном конгрессе ФИДЕ в Винтертуре (Швейцария), собравшем представителей всего-то восьми стран, советской делегации не было как таковой (по составу участников конгресса – см. 18-ю часть). Интересно, что голосование отвергло предложение одного из делегатов считать ФИДЕ, согласно ее старому уставу, корпорацией аполитичной. И сообразуясь с этим, собрание единогласно отклонило тогда вхождение Германии в ФИДЕ…
«По вопросу о розыгрыше мирового первенства конгресс принял решение, что при сложившейся сейчас ситуации звание чемпиона мира должно оспариваться в турнире. Наиболее подходящим признано предложение Голландии об организации такого турнира в Нордвике. Участниками намечены: Эйве, Ботвинник, Керес, Смыслов (или три гроссмейстера по указанию шахматной организации СССР); Решевский и Файн (или два других гроссмейстера по указанию шахматной организации США)» – отмечал в своей статье о 17-м конгрессе ФИДЕ в «Шахматах в СССР» (№10, 1946 г.) Илья Майзелис. Естественно, в его отчете нет ни слова о том, что в Винтертуре рассматривалась просьба Боголюбова реабилитировать его в глазах мирового сообщества. Какие конкретно аргументы в свою защиту привел выдающийся гроссмейстер в том обращении к руководству возрождающейся ФИДЕ – неизвестно. Но со слов одного из ключевых людей 17-го конгресса, трехкратного чемпиона Швейцарии Эрвина Вельми, Пожизненного члена ФИДЕ с 1928 года, «о запросе мастера Боголюбова, активного члена партии нацистов, быть реабилитированным через Суд чести, неуклюже свидетельствовало письмо генерал-губернатора Франка (который в то время находился в Нюрнберге). Из-за недостатка свидетелей оно было направлено в другой комитет, где рассматривалось мистером Берманом (президент шахматной федерации Франции – В.Н.) и профессором Гуго Мейером (соотечественник Вельми, казначей ФИДЕ – В.Н.). На конгрессе отмечалось, что если Боголюбов не был назван в числе потенциальных кандидатов на звание чемпиона мира, то это только из-за отсутствия у него достаточного количества высоких результатов в турнирах в течение длительного времени».
Взывать к реабилитации Судом чести и при этом ссылаться на какое-то письмо одного из главных военных преступников, находившегося тогда на скамье подсудимых Нюрнбергского процесса?! Если Вельми ничего не напутал, то, выходит, Ефим Дмитриевич сам себя подставил…
Теперь насчет «отсутствия достаточного количества высоких результатов» у Боголюбова «в турнирах в течение длительного времени»… А что, разве было не так? Конечно, участники 17-го конгресса прежде всего имели в виду, что на одном из важнейших турниров второй половины 30-х, в Ноттингеме, Боголюбов финишировал чуть ли не в самом хвосте, причем в партиях с вставшими впереди него «ноттингемцами» проиграл семь раз при двух ничьих. Это был серьезнейший провал … В том же 36-м Боголюбов сыграл еще в трех весьма сильных международных турнирах – в Наугейме, Дрездене и Зандворте, и нигде его нет в призовой тройке. Так что конгресс в Винтертуре, думается, был вполне объективен, оставляя Боголюбова за бортом намечавшегося в южно-голландском Нордвейке турнира за мировую корону. И судя по всему, никакая политика тут не была примешана…
Спустя год Ефим Дмитриевич обратился с аналогичной просьбой о реабилитации и к следующему конгрессу ФИДЕ, который в августе 47-го принимала Гаага. Тот же Вельми затем рассказал в «Schweizerische Schachzeitung», как проходило обсуждение повторного обращения Боголюбова:
«Комиссия, которая должна была расследовать это дело (Швейцария не была в ней представлена), из-за противоречий в показаниях постановила не принимать к рассмотрению реабилитацию Боголюбова: он был членом нацистской партии, им не было предпринято никаких положительных шагов отдалиться от этого режима или помочь польским коллегам (дело Пшепюрки!). На этом основании конгресс отказал в Суде Чести – как того желал Боголюбов и оставляет на усмотрение директоров турниров – приглашать его или не приглашать».
Вот жаль, что Вельми не уточнил – сам ли Боголюбов давал эти, по мнению швейцарского деятеля, противоречивые показания перед комиссией ФИДЕ, или, может быть, нанятый им адвокат? Или «объяснительная» была представлена Ефимом Дмитриевичем в письменном виде?
Работая над этим материалом, я поинтересовался мнением глубокого знатока истории польских шахмат Томаша Лиссовского – была ли у «инструктора по культуре» Генерал-Губернаторства Боголюбова возможность спасти Пшепюрку? Ответ Томаша: «арестованным гестаповцами Пшепюрке и другим варшавским мастерам, разделившим его страшную участь, Боголюбов помочь никак не мог». Кратко, но исчерпывающе.
Но смотрим – этот 4-й номер главного советского шахматного издания был подписан к печати 13 апреля. А турнир памяти Менчик стартовал тремя днями ранее. То есть по факту это был просто выплеск презрительного отношения автора заметки «Крокодиловы слезы» (убежден, это был член редколлегии журнала Петр Романовский, как известно, потерявший в ленинградскую блокаду четырех своих дочерей) к Боголюбову... Кстати, в Саутси (морской курорт на южном побережье Острова, где проводился мемориал) Английская федерация пригласила еще одну легенду золотого шахматного века – Савелия Тартаковера; один из знаменитых тартаковеризмов: «Капабланка размолачивает своих противников, Алехин борется, Ласкер мыслит, Боголюбов же фантазирует в шахматах». В 20-е – начале 30-х «Гомер шахмат» и фантазер Боголь, почти сверстники, постоянно пересекались в европейских турнирах, и Ефим Дмитриевич за редким исключением опережал Савелия Григорьевича. Но в Саутси, очевидно, последнем их совместном турнире, Тартаковер делит 1-2 место с молодым заокеанским мастером Бисгайером, тогда как Боголюбов – только 6-й (это была входившая в моду на шахматном Западе и нещадно критикуемая в шахматной Мекке-СССР швейцарка, 42 участника).
В 1951-м на страницах «Шахмат в СССР» впервые после войны появляется фамилия Боголюбова как участника турнира – зонального, в Бад-Пирмонте. В нем уверенно побеждает восходящая звезда мировых шахмат Светозар Глигорич – 11 из 15. Далее Унцикер – 10, Матанович и Принс – по 9,5, Голомбек – 9, Пирц – 8,5, Боголюбов – 8 и т. д. Вновь слабовато сыграл Ефим Дмитриевич… Но коли на этот раз его уже не оставили в стороне от сражений за мировое первенство, то он, наверное, считал дни до начала ближайшего конгресса ФИДЕ, рассчитывая сами понимаете на что. И состоявшийся спустя два месяца конгресс в Венеции увеличил гроссмейстерский корпус еще на двух человек – 28-летнего Глигорича и 62-летнего Боголюбова, дождавшегося все-таки полной и окончательной индульгенции от ФИДЕ!
Боголюбов на зональном в Бад-Пирмонте (Deutsche Schachzeitung, 1952, июль)
Санкт-Петербург
|
| |
| |
| Viktor | Дата: П`ятниця, 05.04.2019, 20:46 | Повідомлення # 14 |
|
Генерал-майор
Група: Адміністратор
Повідомлень: 1990
« 11 »
Країна:
Статус: | Владимир Нейштадт «Двукратный чемпион СССР Ефим Боголюбов был в оккупированной Польше «Инструктором по культуре»
Когда геббельсовская пресса раструбила о захвате столицы Донбасса, Ефим Дмитриевич просто не мог не вспомнить Селезнева – жив ли, остался ли в городе? О судьбе Алексея Сергеевича Боголь (как его звали друзья) тогда ровным счетом ничего не знал. Ну, а Селезнев при немецких оккупантах разве не воспользовался бы появившейся прекрасной возможностью установить почтовую связь со своим закадычным другом?! Имперская почта Третьего рейха, понятное дело, обзавелась в Юзовке своим филиалом Deutsche Dienstpost («Германская служебная почта на оккупированных территориях»). И первое письмо воспользовавшийся ее услугами Селезнев наверняка отправил по адресу хауса Боголюбова в Триберге, другой-то адрес старого друга ему был неизвестен.
Пару лет назад коллега из Польши, известный шахматный историк Томаш Лиссовский прислал мне в подарок две новые интересные книги – одна о мастере Давиде Пшепюрке (Томаш ее написал в соавторстве с двумя историками-соотечественниками), другая, Павла Дудзинского, посвящена, скажем так, повседневной шахматной жизни в годы Второй мировой и подчас просто в нечеловеческих условиях – в гетто, среди заключенных немецких концлагерей и Гулага, в лагерях для интернированных (перемещенных лиц)…
Много раз упоминается в этой прекрасно изданной (мелованная бумага, много фотографий, в том числе цветных) и исключительно содержательной монографии Ефим Боголюбов, а особенно часто в большом разделе о немецких шахматистах в Генерал-губернаторстве – созданном в октябре 1939-го на оккупированных нацистами польских землях административно-территориальном образовании со столицей в Кракове. Нацистский кровавый сатрап Франк сделал своей резиденцией древнейший краковский Королевский замок на Вавельском холме.
И именно в этом замке на Вавеле придворный фотограф Франка запечатлел, как его патрон тепло поздравляет в своей резиденции Александра Алехина с уверенной победой в 3-м турнире Генерал-губернаторства (при сем присутствует Э. Пост, один из функционеров Шахматного союза Великой Германии, далее – ШСВГ). Вторым на том турнире, стартовавшем в Варшаве, переместившемся в Люблин и завершившемся в Кракове, финишировал юный талантливый мастер и, очевидно, убежденный нацист Клаус Юнге, на пол-очка обошедший Боголюбова… Алехин приехал в Краков в 1941-м, а к тому времени Боголь там уже год как поселился.
Завершающий тур 2-го мастерского турнира в Генерал-губернаторстве (Краков, Варшава, Краков, 05-19.10, 1941 г.): чемпион мира анализирует партию с М.Блюмихом, Боголюбов (на втором плане) играет с Э. Ганом («Szachy wojenne»).
…В июле 1937-го чемпион мира Макс Эйве побывал в Берлине на приеме у рейхсминистра Франка вместе с тремя немецкими мастерами и Ефимом Боголюбовым. Информацию об этой встрече журнал ШСВГ «Дойче шахблеттер», естественно, вынес на первую полосу (в №16 от 15 августа).
На приеме у будущего главного гитлеровского палача оккупированной Польши Ефим Дмитриевич присутствовал не просто как известнейший германский шахматист, но и в качестве государственного тренера, получив этот пост еще в 1933-м. И не исключено, что его назначению как раз тогда и поспособствовал, похоже, благоволивший к германскому (пусть и не «арийцу») претенденту на мировую корону фанатик шахмат Франк. С приходом нацистов к власти этот адвокат НСДАП и лично Гитлера стал большой шишкой в Третьем рейхе – рейхскомиссаром министерства юстиции. Когда семь лет спустя Франк, так сказать, обустроился в Кракове, он не преминул пригласить Ефима Дмитриевича в столицу Генерал-губернаторства. 4 мая 1940-го тот дает сеaнс одновременной игры вслепую в бывшей «Kawiarnia Literacka», переименованную оккупантами в «Literarisches Kaffeehaus». Немецкий историк Дитер Шенк в книге о Франке (Франкфурт-на-Майне, 2006 г.) пишет, что губернатор принимал украинского гроссмейстера в своей резиденции в Королевском замке.
Осенью того же 40-го Боголюбов публикует в «Krakauer Zeitung» пятиходовку, видимо, в знак благодарности посвященную Франку.
С того майского сеанса вслепую в «Literarisches Kaffeehaus», собственно, и началась четырехлетняя служба Боголюбова в Генерал-губернаторстве. Что она собой представляла? Как следует из «Szachy wojenne» и из писем мне ее автора, двукратный чемпион СССР организовывал турниры, читал лекции, проводил сеансы одновременной игры (нередко, очевидно, как фокус – вслепую) и показательные партии в немецких шахматных клубах Кракова и Варшавы, в гарнизонах и госпиталях, – это называлось «Truppenbetreuung», обслуживание войск. Кроме того, он вел шахматную колонку в немецкой газете «Krakauer Zeitung» и время от времени оказывал самому Франку услуги в качестве переводчика с украинского и русского на немецкий… Как написал мне Томаш Лиссовский, кстати, прекрасно владеющий русским, Боголюбов был в те годы, условно говоря, «инструктором по культуре», но так и остается невыясненным, с кем у него был заключен контракт, что в том контракте было прописано... Вообще-то мероприятиями по развлечению воинских частей Третьего рейха руководило всегерманское объединение по организации и планированию досуга «Сила через радость» (Kraft durch Freude), выплачивавшее зарплату десяткам тысяч своих штатных сотрудников, в том числе, не исключено, и Боголюбову. В рамках программы «Truppenbetreuung» Боголь побывал во многих оккупированных немцами городах (в этом списке – Хелм, Люблин, Ченстохова, Крыница, Радом и даже Львов!), но проживал он в военные годы главным образом в Кракове и Варшаве. Ну и, разумеется, время от времени возвращался в лоно семьи, к своим домашним… Так, на 2-м мастерском турнире Генерал-губернаторства (05-19.10.1941 г.) занявший 3 место Боголь представлял два города – Краков/Триберг (первый призер Алехин – Краков/Париж), на 3-м таком же турнире (Варшава, Люблин, Краков, 11-24.10.1942) Ефим Дмитриевич, вновь финишировавший третьим, уже позиционировал себя как житель Варшавы, вновь взявший первый приз Алехин – чисто парижанином; на чемпионате Европы в 1942-м в Мюнхене ставший чемпионом Алехин представлял Францию, а поделивший 3-5 места Боголь – Генерал-губернаторство!..
Гравюра замечательного художника-портретиста Давида Фридмана, уроженца Моравской-Остравы, украшает сайт Королевской библиотеки Нидерландов.
Санкт-Петербург
|
| |
| |
| Viktor | Дата: П`ятниця, 05.04.2019, 20:51 | Повідомлення # 15 |
|
Генерал-майор
Група: Адміністратор
Повідомлень: 1990
« 11 »
Країна:
Статус: | Владимир Нейштадт «Из оккупированного шахтерского края – в Генерал-губернаторство?»
По словам Левенфиша, напомним, Боголь увез Селезнева из Юзовки к себе в Триберг. Но так ли это? Будучи «инструктором по культуре» в оккупированной Польше, Ефим Дмитриевич бывал в своем родном гнезде вообще-то наездами, проживая, как мы знаем, по большей части в Кракове либо в Варшаве…
А что, если гроссмейстер пристроил (ну, или намеревался пристроить) друга в Генерал-губернаторстве, скажем, на ставку той же организации «Сила через радость»?! Шахматный мастер, прекрасно владеющий немецким, разве не смог бы, как и Боголюбов, развлекать немецких солдат и офицеров игрой вслепую, сеансами, организовывать турниры в гарнизонах? Да Селезнев ведь вообще идеально подходил для «Truppenbetreuung», мог перемежать свои сеансы и показательные партии игрой на пианино и скрипке! Ну, а Ефим Дмитриевич ради такого дела мог задействовать свои связи по шахматной «линии» с главными нацистскими бонзами в Кракове и Варшаве…
Если это предположение верно, то Селезнев, вероятно, еще застал Алехина, перебравшегося из Кракова в Прагу в начале декабря 1942-го…
Губернатор дистрикта Варшавы группенфюрер Л. Фишер (в центре) с победителями 1-го мастерского турнира Генерал-губернаторства (ноябрь, 1940 г., Краков, Крыница, Варшава) А.Колером (слева) и Боголюбовым (фото из «Дойче шахблеттер»).
В книге Дудзинского приводятся результаты консультационных партий, в которых партнерами Алехина и Боголюбова были руководители Генерал-губернаторства и эсэсовцы рангом пониже. Так, Алехин и Франк, объединившись, выиграли у Боголюбова и штурмбаннфюрера СС Пфаффенрота (личного адъютанта Франка), Алехин и Фишер сыграли вничью с Боголюбовым и Дюрффелем… Палач Л. Фишер после войны был арестован в Западной Германии, передан Польше, 3.03.1947 г. приговорен к смертной казни, повешен.
Санкт-Петербург
|
| |
| |
Нові повідомлення
· 
Особисті повідомлення()
· 
Учасники
· 
Правила форуму
· 
Пошук
· 
